Конституция независимого Казахстана: к истории формирования правовых норм

Курганская В.Д., доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК

Дунаев В.Ю., доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК

Более четверти века назад - 30 августа 1995 года - в Казахстане была принята Конституция, по которой страна живет по нынешний день, а 16 декабря 2021 года исполняется 30 лет независимости Казахстана.
Конституция — это совокупность правовых норм, определяющих работу высших органов государства, порядок их формирования, их взаимные отношения и компетенцию, устанавливающих основные права и обязанности граждан. Почему Конституция как основной закон так необходима каждой стране? На наш взгляд, законодательное закрепление правовых норм есть не только и не столько способ внешне-принудительной регламентации поведения, сколько культурно-исторически развитая форма самоопределения человеческой сво-боды, реализации неотчуждаемых прав личности, утверждения справедливости как духовно-нравственного начала социального бытия.
В преддверии очередной годовщины Конституции Казахстана и 30-летия его независимости мы начинаем публикацию серии статей, посвященных различным контекстам становления правового государства в стране. В данной статье мы покажем, что проблема правовой легитимности действий частных лиц, социальных групп и властных институтов в социумах транзитного типа не может рассматриваться в абстракции от нормативно-ценностных иерархий традиционной культуры.
Согласно Конституции РК, правовым началом казахстанской государственности являются права и свободы человека, т.е. утверждается гуманистическое правопонимание, исходящее из либеральных идеалов права и государства. «Права и свободы человека принадлежат каждому от рождения, признаются абсолютными и неотчуждаемыми, определяют содержание и применение законов и иных нормативных правовых актов» (Статья 12, п. 2). Эта статья Конституции РК воспроизводит стандартную, общепринятую в документах ООН, ЮНЕСКО, других международных организаций конструктивную схему разработки нормативного комплекса конституционного права демократических государств.
Построение правового государства на основе Конституции не является движением к какому-либо образцу, избранному по общетеоретическим основаниям и утвержденному Конституция независимого Казахстана: к истории формирования правовых норм
Курганская В.Д., доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК
Дунаев В.Ю., доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК
волевым решением. Этот процесс имеет поливариантный и альтернативный характер, развитие правового сознания должно опираться на выявление скрытых альтернатив собственной культуры, развертывание потенциала таких не формализуемых сфер социального целого, как стиль жизни, ценности культуры, картины мира, духовно-нравственные нормы.
Поэтому вряд ли имеются достаточные основания как для вывода о том, что формирование правового сознания в суверенном Казахстане должно опираться исключительно на принципы либерально-демократического конституционализма, так и для суждений о необходимости реанимации квази-юридических структур традиционного менталитета.
При этом следует понимать, что квази-правовая форма, в которой осуществлялась нормативно-ценностная регуляция и духовно-нравственная саморефлексия традиционного казахского общества, вместе с тем являлась источником гармонизации социальных отношений, в том числе взаимодействия власти с институтами общественной самоорганизации и самоуправления. Это обстоятельство чрезвычайно важно учитывать, когда в поисках пути культурно-цивилизационного развития Казахстана мы обращаемся к задаче применения принципов и положений либерального законодательства, зафиксированных в различных документах и конституциях европейского и мирового сообщества, к построению правового государства в Казахстане.
В этой связи, на наш взгляд, следует учитывать, что особенности хозяйственной деятельности и соответствующих ей форм социальной организации традиционного казахского общества породили такой специфический феномен правосознания, как «обычное право». В обычном праве нормы правовой легитимности действий частных лиц и властных структур детерминированы не юридически, но этически и не нуждаются в превращенной форме государственного законодательства. Правосудие, руководствующееся нормами обычного права, ставит своей целью не беспристрастное применение формальной законности, а поиск справедливости, понимаемой как наиболее целесообразное с точки сохранения жизнеспособности данного социума решение конфликта.
Государственный деятель и ученый А.И. Левшин в своем труде «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» (СПб, 1832 г.) дал наиболее полный очерк политически-правовой системы, созданной ханом Тауке. Хана Тауке Левшин характеризует как великого государственного деятеля, стоящего в одном ряду со знаменитыми законодателями Солоном и Ликургом. Объединив жузы под своей властью, хан Тауке ограничил влияние султанов и поднял роль биев. Именно он вместе с наиболее известными биями составил свод обычного права – «Жеты-Жаргы», ставшего важнейшим инструментом укрепления государственности.
Многие положения степного права свидетельствуют о том, что судопроизводство было ориентировано на достижение компромисса, примирение тяжущихся. Достаточно отметить, что многие дела о кражах разбирались как иски, а не в уголовном суде. За ряд достаточно серьезных, в том числе уголовных по сегодняшним меркам правонарушений (воровство, мошенничество и т.п.), предусматривалась такая мера наказания, как постановление считать провинившегося человеком недостойным, бесчестным, отказывать ему в уважении. Очевидно, что подобные меры вынесения «общественного порицания» были чрезвычайно действенными, учитывая степень интегрированности индивидов в структуры родоплеменных отношений.
В системе ценностно-смысловых приоритетов обычного права установление справедливости в той форме, которую она принимает в модальности как естественного, так и позитивного права, уступало первенство умиротворению спорящих сторон, исчерпанию конфликта путем взаимных уступок. Суду предшествовала процедура, в которой судьи убеждали тяжущихся разойтись полюбовно, примириться.
Важно отметить, что конфликты, влекущие судебные споры, в правовых системах, основанных на обычном праве, не носят частного характера, как это ныне принято считать. Всякий такой конфликт заведомо являлся общественно значимым, так как, во-первых, автономные сообщества состояли не столько из индивидов как таковых, сколько из различных микрогрупп (семья, род, и т. п.), т. е. причинение ущерба какому-либо лицу неизбежно вовлекало в конфликт массу других людей, особенно если речь шла о конфликте между людьми, не состоящими и родстве; во-вторых, общезначимость таких споров подтверждалась безусловным правом обращения в общественно-правовые (судебные) институты.
Правосудие, руководствующееся, нормами обычного права, ставят своей целью не беспристрастное применение формальной законности (как орган судебной власти в современном государстве), а поиск справедливости, понимаемой как наиболее целесообразное с точки сохранения жизнеспособности данного социума решение конфликта. Так как всякий человек в казахской степи был членом общины, любой судебный спор естественным образом становился межобщинным, если, конечно, истец и ответчик не из одного коллектива (общины). Разрешить проблемы внутри общины гораздо проще, особенно если тяжущиеся связаны родством. Когда же спорщиками являлись представители общин, не связанных родственными узами, речь зачастую шла о защите родовой чести. В этой связи всякий мало-мальски значимый спор превращается в значительную общественную проблему. Поэтому необходимо было свести к минимуму малейшее сомнение в справедливом разрешении дела. Совокупность подобных факторов обусловила максимальную прозрачность и легальность процедур, составлявших институт суда.
Нормы адата несли в себе гуманистический смысл и выполняли важнейшие социорегулятивные функции. Отличия, в том числе и принципиальные, истоков формирования и механизмов применения обычного права казахов от правовых систем, созданных в рамках политико-правового развития западноевропейского типа, бесспорны. Однако эти отличия не могут служить решающим аргументом в пользу отказа от попыток построения модели неконфронтационного взаимодействия различных типов правопонимания. Во всяком случае предпочтительнее все же исходить из презумпции поиска возможностей сближения и взаимодополнения, чем конфронтационного противопоставления различных культурно-исторических способов осмысления сущности права и структур правового сознания.
В результате противопоставления традиционных нравственных ценностей и формально-юридических процедур и институций мы неизбежно окажемся перед смысловой безнадежностью выбора одного из двух абстрактных принципов, наподобие провозглашенной русским философом ХIХ века В.С. Соловьевым дихотомии «Запад – Восток» как всемирно-исторического противостояния безбожного человечества и бесчеловечного бога. Социально-правовое обращение этой логики выражается в дилемме бесправного человека и бесчеловечного права.
Однако анализ этой схемы показывает ее логико-семантическую противоречивость, что ставит ряд серьезных, но не всегда верно понимаемых и корректно разрешаемых проблем перед законодательной и законоприменительной практикой. Концепция прав и свобод в наши дни во многих отношениях стала риторическим и идеологическим клише, используемым безотносительно, а то и вопреки ее действительному содержанию и смыслу. Конечно же, превращение идеи в пропагандистски-идеологический штамп не может быть аргументом против ее внутреннего достоинства. Но в такой ситуации становится настоятельной необходимостью теоретическое осмысление тех объективных оснований концепции прав человека, которые позволяют ей играть роль основоположного принципа создания, структурирования и применения правовых механизмов гуманистического переустройства социальных отношений.
В этой связи принятие Конституции Республики Казахстан дало реальную возможность обоснования нового подхода к проблеме правового сознания, который позволил бы осуществить организацию эффективной защиты прав и свобод граждан. Однако значительный социально стабилизирующий, нормативно-правовой потенциал Основного Закона страны, особенно той его части, которая посвящена правам и свободам человека, чести и достоинству личности, может быть реально воплощен только при условии выработки действенного механизма его реализации.
В условиях радикального преобразования унаследованных от тоталитарной системы форм и оснований социальных взаимодействий значение гуманистических норм традиционной культуры, – в том числе и морально-правовых представлений – резко возрастает. Кроме того, следует учитывать, что правосознание казахстанцев формируется в поликультурной и мультиэтнической среде. Таким образом, исследование культурно-исторической динамики изменения правовых представлений, типичных для евразийского типа культурно-цивилизационного развития, должно проводиться в контексте диалектики взаимодействия традиционного и строго юридического типа правосознания и на основе принципов диалога политико-правовых культур.
(Продолжение темы читайте в последующих выпусках газеты)