Настроение города зависит от футбола — если выиграли, в понедельник у всех КПД выше". Это признание Асхата Шахарова, в прошлом трехкратного чемпиона мира. А теперь акима Актюбинской области.
От чего ещё зависит КПД главы региона и его подчинённых, как они собираются сделать область прибыльной, а не дотационной, почему не могут решить проблему с плохим запахом, который каждое лето мучает актюбинцев? Tengrinews.kz продолжает серию интервью с главами регионов и другими чиновниками, и на этот раз задал вопросы про дороги, бюджет региона, мусор, медицину и фанатов ФК "Актобе" Асхату Шахарову.
Вы также можете посмотреть видеоверсию этого интервью, она опубликована на нашем YouTube-канале Tengri TV.
— Перед интервью мы говорили с жителями Актобе. Три самые частые жалобы – дороги, освещение и озеленение. Начнём с дорог.
— Да, дороги — это, пожалуй, самая чувствительная тема. Жители действительно долгое время испытывали с этим проблемы. Но сейчас делается большая работа. Правительство нас поддерживает — ежегодно выделяется порядка 25 миллиардов тенге, а в этом году общий объём проектов составляет уже 67 миллиардов. Это 187 объектов по всему региону.
Это не только город, но и подъездные пути к сёлам и отдалённым населённым пунктам.
Если в начале года у нас было 78 процентов дорог, соответствующих нормативам, то после реализации этих проектов выйдем примерно на 82 процента. Но, честно говоря, этого всё ещё мало. По качеству дорог мы пока в последней тройке, и нужно ещё два-три года активной работы, чтобы подняться на хороший уровень.
Проблема в том, что у нас резко континентальный климат. Весной и осенью, при перепадах температур, вода попадает под асфальт, замерзает, и полотно разрушается. Поэтому приходится постоянно ремонтировать, латать, восстанавливать. Но мы стараемся реагировать быстро — не ждём, пока всё рассыплется.
Конечно, люди у нас требовательные, и это правильно. Каждый день получаем жалобы, и каждую стараемся отработать. Иногда — жёстко. Если вопрос повторяется – значит, кто-то не справился. Я всегда говорю своим подчинённым: одна жалоба может быть, но вторая — это уже системная ошибка.
Поэтому стараюсь держать этот вопрос под личным контролем.
Да, бывает тяжело, и где-то принимаю критику через сердце. Но, честно, приятно видеть, что с каждым годом город становится лучше.
— Ещё одно частое обращение — это городское освещение. Почему так много жалоб?
— Город резко вырос. Лет десять назад шла активная раздача участков под ИЖС. Сейчас уже пять–шесть лет действует мораторий, но многие новые массивы тогда сформировались без готовой инфраструктуры, в том числе без света. Поэтому жалоб много, и это объективно.
Что мы делаем: на 5,5 миллиарда тенге запустили программу замены и строительства примерно 10 тысяч светоточек. В этом году закрываем львиную долю работ, полное завершение — в следующем году. Тогда охват выйдет на хороший уровень и поток жалоб должен значительно снизиться.
— Третий частый запрос людей — зелени не хватает. Срубили дерево во дворе — новое не посадили. Что с озеленением?
— Правила ужесточены: за незаконную вырубку действует принцип "1 к 10" — срубил одно дерево, обязан посадить десять. Плюс предусмотрена и уголовная ответственность.
Мы меняем подходы: берём пример с Астаны и сажаем не "сеянцы на удачу", а уже адаптированные деревья 2-3 лет с комом земли. Это повышает приживаемость. Работают дипломированные дендрологи: они формируют перечень пород, которые выдерживают наш резко континентальный климат, подбирают почвы, схемы посадки. Закупили спецтехнику под крупномер.
Важно развивать местные питомники — в основном частные. Они выращивают адаптированный материал и предлагают его городу. Президент ставит амбициозные задачи по озеленению, и мы отдельно следим за процентом приживаемости — этот показатель для нас критичен.
Недавно, например, посадили турангу — символичное дерево-долгожитель, живёт до тысячи лет... Планируем сформировать "полосу туранги" в городе и у аэропорта. Это маленький, но показательный шаг: хотим зелёный пояс — не на словах, а в ландшафте.
— Как я уже говорила, мы прошлись по Актобе. Примерно человек тридцать опросили. И вот одна девушка сказала: "Обидно, что у нас в области почти вся таблица Менделеева под землёй, а зарплаты — сто, максимум двести пятьдесят тысяч". Что бы Вы ответили?
— Всё зависит от того, где человек работает и какие у него компетенции. Конечно, если речь идёт о сфере услуг или подработке для студентов, уровень дохода будет скромнее. Но если посмотреть шире — по статистике, средняя заработная плата в области в этом году выросла на десять процентов и составляет около 394 тысяч тенге.
Понятно, что это средняя цифра — кто-то получает меньше, кто-то больше. Но возможности для роста есть. Мы активно развиваем программы переобучения и повышения квалификации. Если человек хочет зарабатывать больше, государство готово помочь ему получить новые навыки и найти работу с достойной оплатой.
— Но даже 394 тысячи — это не так уж много, если это "средняя". Где в Актобе реально можно заработать больше?
— Прежде всего, на производстве и на новых предприятиях. В этом году мы создаём свыше 50 тысяч рабочих мест, и уже порядка 40 тысяч человек трудоустроено. Если человек официально работает – значит, условия и зарплата его устраивают.
Мы со своей стороны контролируем, чтобы работодатели соблюдали все нормы — через департамент труда, профсоюзы, совместные проверки. Там, где возникают жалобы, всё рассматривается в ручном режиме.
Кроме того, на крупных предприятиях ежегодно пересматриваются оклады, выплачиваются премии и тринадцатые зарплаты. Мы с бизнесом постоянно держим контакт и, честно скажу, в таких вопросах всегда стоим на стороне жителей.
— Когда говоришь про Актау, ассоциация сразу — море, Атырау — нефть, Астана — политика, Алматы — горы. А Актобе — это про что?
— Актобе, если посмотреть на карту, находится в самом сердце Западного Казахстана. Такое ощущение, что это узел, где сходятся все пути. Как в организме — сердце гонит кровь по сосудам, так и отсюда расходятся дороги и потоки по всей стране.
Географически мы находимся на пересечении авиа-, авто- и железнодорожных маршрутов. Это даёт нам огромный плюс — логистику. Отсюда удобно добираться и до других регионов, и до России, с которой у нас общая граница. То есть всё, что производится у нас, можно быстро вывести на рынок — далеко ходить не надо.
Актобе — промышленный регион, причём достаточно разноплановый: от сельского хозяйства до горнодобывающей промышленности. Плюс есть туристический и логистический потенциал. Президент поручил сделать наш аэропорт мультимодальным хабом — мы в этом направлении активно работаем.
И ещё — Актобе очень молодой город. У нас много университетов, молодёжи, энергии. Вечером особенно чувствуется этот ритм — город живой, движется, дышит. И, конечно, футбол. Это отдельная история: у нас клуб "Актобе", и стадион всегда полный. В этом, наверное, и есть наша "фишка" — в энергии, в движении, в людях.
— Прибыльные регионы в Казахстане — это в основном Атырау, Астана и Алматы. Остальные дотируются. А что с Актобе? Какой у вас общий бюджет и какая доля — собственные доходы?
— Сейчас собственные доходы составляют около 320 миллиардов тенге. Но это не предел. Мы продолжаем расти — в первую очередь за счёт инвестиций. Новые инвестиции — это новые предприятия, новые рабочие места и налоги. Мы не хотим просто увеличивать нагрузку на старые заводы — важно, чтобы действующий бизнес работал спокойно.
Поэтому ставка делается именно на привлечение внешних и прямых иностранных инвестиций. На этот год наш план — свыше миллиарда долларов, и мы уверенно идём к этой цели.
— Эти инвестиции — только по вашему региону?
— Да, только по нашему. В этом году мы ездили в Китай, где Глава государства лично пригласил инвесторов. Уже подписаны проекты на 1,2 миллиарда долларов, выделены земельные участки, и работа по ним началась.
Кроме того, у нас есть ещё несколько направлений с иностранными компаниями — ещё на 1,2 миллиарда долларов. И это не просто меморандумы на будущее, а реальные проекты, которые уже в процессе реализации.
Среди них — строительство ветроэлектростанций, проекты по использованию природных ресурсов региона. Все они проходят через общественные слушания и в течение ближайших двух лет будут полностью завершены.
— Получается, вы перевыполнили план по инвестициям?
— Не совсем так. Эти проекты распределены на два года. Я их привёл как пример того, как мы работаем с иностранными компаниями. Мы постоянно выезжаем на переговоры, встречаемся с послами, обсуждаем новые инициативы. Это постоянный процесс, потому что инвестиционный рынок живой — конкуренция высокая.
Сегодня многие китайские и российские компании проявляют интерес к региону, планируют открывать здесь дополнительные производства. Для нас это важно — это новые рабочие места, налоги, развитие территории.
Поэтому наша главная задача — создать условия, чтобы инвестору было удобно реализовывать проект именно в Актюбинской области. Мы сопровождаем их от начала и до запуска, буквально в ручном режиме.
— Вы упомянули Китай и проекты на 1,2 миллиарда долларов. Что это за предприятия?
— Это проекты в сфере недропользования и возобновляемой энергетики. И сразу подчеркну: это не просто китайские компании, а совместные предприятия — наши бизнесмены создают их вместе с китайскими партнёрами. Мы берём их технологии, опыт, подходы и выходим на их рынок. Получается взаимовыгодное сотрудничество — в первую очередь для нас.
Если говорить конкретно — один из крупных проектов связан с ветроэлектростанциями. Сегодня в регионе потребность в дополнительных мощностях порядка 500 мегаватт, и она растёт вместе с запуском новых производств. Поэтому развитие ВИЭ для нас — приоритет.
Совместно с китайскими коллегами уже реализуется проект, который в ближайшие два года даст региону дополнительно 450 мегаватт...
Все такие проекты проходят общественные слушания — мы всегда открыто информируем жителей, что именно строится, где и для чего. Это принципиальная позиция.
— А помимо ветроэлектростанции, о которой Вы рассказывали, какие ещё есть проекты? Чем конкретно будут заниматься эти компании — добывать, строить, производить?
— Да, есть ещё несколько направлений. Например, в этом году запускается завод по производству металлического оборудования для нефтегазовой отрасли. Его реализуют наши и китайские партнёры совместно.
Китайские инвесторы очень тщательно подходят к выбору проектов. Они не принимают решения "с листа": приезжают, изучают рынок, встречаются с местными предпринимателями, ездят по предприятиям, анализируют спрос. Им важно, чтобы продукт имел постоянную реализацию, чтобы это была не разовая история, а долгосрочный бизнес.
Мы со своей стороны тоже ставим условия. Например, в вопросе трудоустройства: приоритет всегда за нашими жителями. Иностранным компаниям разрешаем привозить специалистов только в тех случаях, когда полностью использован местный кадровый ресурс. При этом мы стараемся, чтобы иностранные инженеры и технологи обучали наших сотрудников на месте.
Конечно, технологии — это самая дорогая часть любого проекта. Поэтому мы сейчас особое внимание уделяем колледжам и дуальному обучению. Закупаем современное оборудование, обновляем лаборатории, чтобы выпускники могли сразу идти работать на большие предприятия, не "доучиваясь" заново.
Мы хотим, чтобы молодёжь видела: высокотехнологичное производство — это не что-то далёкое, а реальная возможность здесь, в Актобе.
— Какой сейчас бюджет региона?
— Утверждённый бюджет области на сегодня составляет около 680 миллиардов тенге. Из них часть формируется за счёт собственных доходов, часть — через трансферты из республиканского бюджета. Сейчас идёт налоговая реформа, и постепенно нам передают не только новые виды налогов, но и соответствующие расходные обязательства. Это правильно: регион должен сам себя обеспечивать — создавать рабочие места, привлекать инвестиции, пополнять бюджет и решать социальные вопросы за счёт собственных доходов.
Актобе — это регион больших возможностей. У нас есть ниши, которые ещё не раскрыты. Правительство видит потенциал и поддерживает нас — например, создание свободной экономической зоны, расширение индустриальных зон в Хромтау и Актобе. Это решение принимается на уровне правительства, и если такую поддержку дают — значит, регион действительно перспективный.
Мы постоянно встречаемся с бизнесом, инвесторами, в том числе непублично. Эти встречи важны — чтобы предприниматели чувствовали уверенность и понимали, что здесь есть все условия для развития. Наша цель — постепенно прийти к тому, чтобы регион не зависел от республиканского бюджета. Нужно выработать, как я говорю, "финансовый иммунитет" — уметь жить и развиваться за счёт своих ресурсов.
— То есть сейчас 320 миллиардов вы зарабатываете сами, а 360 миллиардов — это дотации? Когда сможете полностью покрыть эту сумму?
— Да, примерно так. Но важно понимать: 320 миллиардов — это плановая цифра. Мы обычно перевыполняем план, и динамика показывает, что в ближайшие три года можем реально выйти на самоокупаемость.
Для этого есть все инструменты — инвестиции, экспорт, развитие логистики. Через аэропорт уже идёт грузопоток из Китая, Турции и других стран. Мы активно развиваем товарооборот, видим, где ещё остаются слабые места, и предлагаем инвесторам открывать новые предприятия именно в этих направлениях.
Особую роль сыграет свободная экономическая зона, где мы создаём площадку под импортозамещение и производство востребованных товаров. Когда все эти проекты заработают, потенциал региона будет полностью раскрыт. И я уверен, что через три года Актобе сможет обеспечить себя самостоятельно.
— Вы упомянули, что Президент поручил сделать аэропорт Актобе мультимодальным хабом. А нет ли планов построить новый? Или это слишком дорого?
— В генеральный план города мы уже внесли участок под запасной аэропорт. Думаем на перспективу. Возможно, в будущем придётся переносить аэропорт — город растёт, нагрузка увеличивается. Но сейчас это не первоочередная задача: проект слишком затратный, и пока в планах Министерства его нет. На данный момент нынешний аэропорт справляется со всеми функциями. Поэтому вопрос переноса — это вопрос будущего, не ближайших лет.
Справка: В 2022 году Асхат Шахаров, будучи акимом Актобе, заявлял о переносе аэропорта из черты города в сторону поселка Маржанбулак. "По всем СНиПам нынешний аэропорт не соответствует требованиям", – утверждал тогда он.
— Теперь о канализационно-очистных сооружениях. Люди часто жалуются на запах, особенно летом, говорят, окна невозможно открыть. Что с этим проектом?
— Мы эту проблему не скрываем. Действительно, старые КОС работают на пределе, и для решения вопроса нужны большие средства. Сейчас проект реализуется совместно с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Все документы готовы, конкурсные процедуры проведены. Второй этап отбора подрядчиков уже завершён, и в ближайшее время будет подписан договор с компанией-победителем.
Да, процесс затянулся. Требования ЕБРР очень высокие, поэтому проверка компаний шла в два этапа. Зато мы получим качественного подрядчика и современные технологии.
В целом строительство займёт около полутора-двух лет. После запуска новые очистные смогут перерабатывать до 130 тысяч кубометров сточных вод в сутки. Это полностью решит проблему запаха.
Пока же, до завершения строительства, мы проводим профилактические меры — используем специальные растворы, которые нейтрализуют сероводород. Средства на это выделяются из бюджета, а экоактивисты и общественность контролируют процесс.
— А сколько стоит проект?
— По технико-экономическому обоснованию — около 53 миллиардов тенге, но окончательная сумма будет определена после прохождения экспертизы.
— То есть жители Актобе смогут спокойно открывать окна уже через два года?
— Да, именно так. Даже в период строительства мы будем снижать выбросы и контролировать запахи. Вопрос под постоянным контролем — и с нашей стороны, и со стороны экологов. Мы понимаем, что комфорт людей и экологическая обстановка — это одно из главных условий для нормальной жизни в городе.
— Многие жители писали мне об экологии, особенно о реках и высоком содержании хрома в воде. Что Вы можете сказать об этом?
— Завод хромовых соединений работает с 1957 года, и, конечно, часть его технологий уже морально устарела. Мы вместе с Министерством экологии подписали дорожную карту по модернизации предприятия. Это дорогой процесс, но необходимый. С одной стороны, это экология, с другой — рабочие места и налоговая база, и здесь важно найти баланс.
Рабочая группа по этой теме действует с 2023 года. Сейчас ведётся поиск решений, которые могли бы полностью исключить шестивалентный хром из сточных вод, попадающих в реку Илек. Пока стопроцентного метода нет, но существуют технологии, которые значительно снижают концентрацию вредных веществ. Мы сотрудничаем с региональным представительством ООН по экологии, специалисты которого готовы помочь нам внедрить международные практики.
Министерство экологии в свою очередь ведёт постоянный мониторинг, проверяет предприятия, выдает предписания, применяет штрафные санкции, если есть нарушения. Работа продолжается, и для нас это один из приоритетов.
— Вы сказали, что модернизация — дорогое удовольствие. О каких суммах идёт речь?
— Только компания "Казхром" в ближайшие три года инвестирует около 80 миллиардов тенге в модернизацию. Уже работают новые 3-й и 4-й цеха, оснащённые современными технологиями, которые позволяют максимально снизить выбросы.
Сейчас выбросы фактически не превышают предельно допустимые концентрации, это подтверждают и экологи предприятия. Более того, там регулярно проводят открытые экскурсии для экоактивистов, чтобы показать, как ведётся очистка.
Когда появляются превышения, мы реагируем сразу. У нас есть общий чат с активистами — данные поступают напрямую с датчиков, и, если где-то видим отклонение, сразу подключаем департамент экологии и руководство предприятий.
Есть сложность: предприятия расположены в одной санитарной зоне, поэтому не всегда можно точно определить источник превышений. Но сейчас каждому предприятию поставлена задача установить собственные датчики контроля выбросов. Когда вся система заработает, жители смогут видеть экологическую ситуацию в режиме реального времени — по городу и по области.
— То есть пока это планы?
— Нет, это уже реализуется... Да, суммы большие, технологии сложные, но работа идёт, и она даст свой эффект.
— Сейчас много говорят об искусственном интеллекте и цифровизации. А что уже реально работает в Актобе, не в презентациях, а в жизни?
— У нас есть трёхлетний план по полному внедрению цифровых технологий и элементов искусственного интеллекта во все сферы — от госуслуг до промышленности. Это не просто слова. Мы уже оцифровали многие процессы и продолжаем двигаться.
Актюбинский медицинский центр. На экране — маммограмма, поверх неё — жёлтые маркеры — отметки от искусственного интеллекта. Фото Tengrinews.kz
Далее аким Актюбинской области проводит нам экскурсию.
— Если говорить конкретно — в здравоохранении уже внедрён искусственный интеллект, — комментирует он работу медцентра. — Например, система помогает в ранней диагностике онкологических заболеваний. Пациент может пройти обследование даже в районном центре, отправить снимок, и алгоритм подскажет врачу, на что обратить внимание.
Человеческий глаз может не заметить, а система увидит. Есть телемедицина, онлайн-консультации "врач − врач", "врач − пациент" — всё это уже работает.
На этом экскурсия от акима области не заканчивается.
Выезжаем на следующий объект — в футбольную академию ФК "Актобе".
"660 детей у нас занимаются, — рассказывает нам тренер, — здесь их учат не только футболу, но и дисциплине".
Аким после слов тренера улыбается:
"Я сам часто бываю на матчах. Настроение города зависит от футбола — если выиграли, в понедельник у всех КПД выше".
— Как вообще так получилось, что Вы, самбист, вдруг оказались в политике?
— Ну, если честно, в политику я пришёл не напрямую из спорта. Спортом занимался с 8 до 24 лет — всё детство, вся молодость прошли в зале. Потом карьеру завершил: выступал на республиканских и международных соревнованиях, но понял, что пора двигаться дальше.
После спорта началась общественная жизнь. Постепенно прошёл путь от депутата городского маслихата до областного. Потом уже — государственная служба: работал акимом двух районов, а затем — города. Думаю, этот опыт по всем уровням дал мне понимание, как работает система на практике. Это важно — пройти всё своими руками, снизу.
Поэтому когда говорят: "Из спорта в политику" — не совсем верно. Сперва это было просто хобби, потом втянулся, получилось неплохо, и я решил попробовать себя в новой сфере. Как человек, привыкший ставить цели, захотел проверить себя и здесь. Пока стараюсь вкладывать максимум сил, знаний и опыт, который накопил за эти годы.
Я всегда считал, что не нужно искать "лучшую работу". Надо просто честно делать то, что тебе поручено. Где бы ты ни был — делай на максимум. Тогда результаты сами всё покажут.
Справка: Асхат Берлешевич Шахаров — казахстанский государственный деятель, спортсмен. Кандидат экономических наук, заслуженный мастер спорта РК, трёхкратный чемпион мира по самбо, бронзовый призёр чемпионата мира по дзюдо. Окончил Казахскую академию спорта и туризма, КазЭУ им. Рыскулова и аспирантуру РАНХиГС при Президенте РФ. Работал преподавателем в Актобе, возглавлял Центр олимпийского резерва, был депутатом маслихатов. Позднее — аким Каратобинского и Зеленовского районов, затем города Актобе (2020-2022). С 5 сентября 2023 года — аким Актюбинской области.
— Ещё одно направление — безопасность, — продолжает рассказывать Асхат Шахаров. — Когда Глава государства приезжал в регион, мы показывали ему новый ситуационный центр полиции. Система сама анализирует данные с камер: определяет подозрительное поведение, оставленные предметы, помогает предотвращать происшествия. Особенно это важно для школ и общественных мест.
— Вы, конечно, не были акимом в 2016 году, но произошёл страшный теракт в Актобе. Что вы делаете в плане безопасности?
— Мы увидели саму суть проблемы: это религиозная неграмотность дала такой фанатизм определённой группе людей. Они были не то что ведомы, а одержимы этими мыслями. Конечно, они раскаиваются, получили максимальные сроки, те, которые живы остались. Теперь это превентивные меры – религиозная грамотность.
Мы не можем запрещать кому-то вероисповедание. У нас есть управление по делам политики, они дают разъяснения, где опасно. Есть специальные комиссии, которые регулируют. На территории региона восемь центров, которые разъясняют и дают консультации. Не надо делать выводы по одному случаю.
— А какие вы выводы сделали?
— Прошло 10 лет. Ничего подобного не происходило. Мы делаем всё правильно. Но расслабляться не стоит. Проникновение других культур, деструктивных течений должно быть на постоянном контроле. Держим руку на пульсе.
И аким везёт нас в ситуационный центр полиции, где они держат руку на пульсе.
Десятки экранов, жетоны патрулей на карте города, сигналы о нарушениях, автоматические штрафы.
"Перед законом все равны, — уверяет аким. — Если нарушил чиновник — тоже протокол".
Камеры частных домов, школ, вокзалов подключены к единой системе. Компьютерное зрение распознаёт лица и номера машин. За кадром кто-то тихо шутит: "Город под присмотром — теперь точно".
Аким тоже под присмотром, хочется пошутить нам.
